Голод суккуба - Страница 30

— Я не говорю, что Моника не была сукой, — разглагольствовал он, — но ты должна признать: она умела обделывать дела.

Я откинулась на диван, зарывшись головой в подушки.

— Да, но… она была… понимаешь ли, дурой набитой. Никакой творческой жилки. Наша работа — это не просто секс. Должна же быть… гордость какая-то… надо гордиться своей работой.

Он затянулся и вернул мне косяк.

— О, ты уж мне поверь, она испытывала гордость за свою работу. Загоняла меня, как жеребца.

Он помолчал и зашелся в очередном приступе смеха:

— Она полностью меня удовлетворила.

Я выпрямилась:

— Ты что, спал с ней?

— Конечно, почему нет?

Я ткнула его ногой:

— Долбаный ты потаскун.

— Чья бы кобыла мычала.

— Корова. Мычат коровы. Употребляй метафоры как положено.

— Это была не метафора. Это была, ну… как это?.. — Моргая, он уставился в пространство. — Такая вещь, которая символизирует другую вещь. Но это не одно и то же. Так примерно.

— Ты подразумеваешь метафору?

— Нет! Это как притча… как… пословица! Вот что это!

— Я почти уверена, что это не пословица. Возможно, это аналогия.

— Сомневаюсь.

— Слушай, я в этом разбираюсь. Я работаю в… ой!

— Что ой?

— Как я попаду домой?

— Ты уходишь? Или это аналогия?

— Я пока не ухожу… Но ты меня привез… а домой отвезти не сможешь.

— Конечно смогу. Я прекрасно себя чувствую.

— Скажешь тоже. Я столько никогда не курила.

Я порылась в сумочке, нашарила мобильный телефон и набрала первый номер в списке. Рядом Бастьен с отсутствующим видом наблюдал за струйкой дыма от косяка и бормотал что-то насчет аналогий.

— Алло, — ответил Сет.

Мы почти не разговаривали с этого нескладного утра.

— Привет, это я.

— Привет.

— Так… мне… ух… нужно одолжение.

— Что-что? Ты все еще там? С тобой все в порядке?

— Да-а… — Я зашлась в приступе неконтролируемого смеха. — Мне так… все в порядке!

— Хм, ладно. Что тебе нужно?

Я помедлила, вспоминая:

— Езда.

— Езда?

Слово «езда» Бастьен сопроводил грубым жестом, и я снова его лягнула. Потом продиктовала адрес пришедшему в замешательство Сету и отсоединилась.

— Идиот! — рявкнула я на Бастьена, хотя, как и он, считала ситуацию очень забавной. И стала приводить себя в порядок.

Тут мы услышали дверной звонок. Мы застыли, вытаращив глаза, паника охватила нас, будто двух подростков, застигнутых за порнографией.

— Вот дерьмо, — сказала я.

— Черт. Твой писатель быстро ездит.

— Это не он, придурок. Не открывай. Они сейчас уйдут.

Он неуклюже поднялся.

— Нет… Я должен посмотреть, кто это… Может, это Джек Дэниэлс… тогда мы выпьем его со льдом…

— Не делай этого! — умоляла я, вдруг испугавшись до смерти, хотя сама не могла понять причины этого ужаса.

Он обратился невидимым и подошел к двери. И тут же отпрянул.

— Это Дейна! Она вернулась раньше. — Он неистово взъерошил аккуратные белокурые волосы Митча. — Что ей надо? Что она здесь делает?

— Может, хочет забрать траву Риза?

— Это мой шанс! Она здесь одна. Я ей нужен. Быстро! — Он дернул меня за руку и потащил к лестнице.

От изумления я вскрикнула.

— Исчезни. Выброси все это.

— Ничего я не выброшу! Кроме того, думаешь, она не заметит, чем пропах весь твой гребаный дом? Господи. Да у тебя зрачки размером с ее старушечьи трусы. Добродетельна она или нет, но уж точно не дура.

— Иди давай! Быстро. И не спускайся.

Ворча, я поднялась на второй этаж, в то время как Бастьен поспешил к двери. Обернувшись невидимой, я уселась на площадке, закинув ногу на ногу, и затянулась. Внизу Бастьен встречал Дейну.

— О, какая приятная неожиданность! — завопил он. — Прошу прощения, что заставил вас ждать… Я был…

Он бестолково замолчал, и я замотала головой. Вот идиот! Трезвый он никогда за словом в карман не лез, но трезвым он бы немедленно заметил всю нелепость своего положения.

— Я был… э-э… занят. Наверху.

— Конечно, — ответила Дейна официально-сухим тоном.

Я решила, что Бастьен просто выдумал эти якобы теплые дружеские отношения, возникающие, когда они остаются наедине.

— Простите за беспокойство, но, кажется, я обронила серьгу, когда приносила печенье.

Я выпрямилась. Печенье? Об этом он не говорил. Может, он все-таки преуспел. Печенье. Я гадала, какое именно. Ореховое? Шоколадное? Может даже, из макадамии с белым шоколадом.

Они с Дейной принялись искать сережку, но безуспешно. Бастьен все время старался делать вид, что он в норме, но Дейна не из тех, кого можно водить за нос. Только не ее, с этими глазами киборга. Черт, можно даже не смотреть. Звуковой дорожки вполне достаточно.

Между тем я никак не могла отвязаться от мыслей об этом долбаном печенье. Неплохо звучит. Очень неплохо… Вдруг мне захотелось его так, как ничего в жизни не хотелось.

— Что ж, — донесся голос Дейны. — Видимо, я потеряла ее где-то еще. Спасибо за поиски.

— Жаль, что ничем не помог.

— Все в порядке. — Она выдержала изящно скроенную паузу. — Это не Табиты сумочка? Она здесь?

Вот дерьмо. Кажется, Бастьен подумал то же самое.

— Э-э… ну, да… но… хм… она прилегла наверху, — заикался он. — У нее голова болит.

— О, какая жалость. Она что-нибудь приняла?

— Хм… да-да.

Я взглянула на косяк. Еще как приняла.

Бастьен с Дейной принялись говорить о чем-то еще, и тогда я решила, что мне просто необходимо это печенье. Я умирала от голода. Судя по звукам, неразлучники направились в гостиную, так что, будучи невидимой, я вполне могла спуститься по лестнице и незаметно забраться на кухню. Поднявшись, я выкинула косяк в туалет и приступила к тайному спуску. Гашиш, в отличие от алкоголя, обычно не слишком влияет на моторику, но вполне может отвлечь тебя от обычных вещей. Таких, например, как смотреть под ноги.