Голод суккуба - Страница 5

Я бросилась в его объятия, а он поднял меня, как пушинку, и закружил. Потом аккуратно поставил, нежно глядя сверху вниз, и на его красивом лице заиграла улыбка. Тут я осознала, как мне ее не хватало.

— Ты ничуть не изменился, — заметила я, пожирая взглядом черные вьющиеся волосы, доходящие до плеч, шоколадно-коричневые глаза, столь темные, что казались черными.

В отличие от меня он предпочитал носить обличье, оставшееся со смертных дней. Кожа была цвета моего любимого кофе мокко, гладкая и приятная. Нос ему сломали еще в человеческие годы, но Бастьен так и не потрудился это исправить. Это нисколько его не портило; наоборот, скорей придавало облик лихого мерзавца.

— А ты, как обычно, выглядишь совершенно иначе. Как нынче себя называешь?

В голосе его слышался легкий британский акцент после многих лет, проведенных в Лондоне, — вслед за тем, как он покинул плантацию рабов на Гаити. Он сохранял этот акцент и французские словечки своего детства исключительно для форса; по желанию он мог говорить на американском английском так же безупречно, как я.

— Джорджина.

— Джорджина? Не Жозефина? Не Хироко?

— Джорджина, — повторила я.

— Ну что ж, очень хорошо, Джорджина. Дай-ка посмотреть на тебя. Повернись.

Я закрутилась, словно модель, демонстрируя свое новое тело.

— Изысканно, — одобрительно кивнул он. — Впрочем, иного я от тебя и не ожидал. По сути, все то же, что у других, но все изгибы в нужных местах, и цвет очень приятный.

Склонившись, он профессиональным взглядом изучил мое лицо.

— Особенно мне нравятся глаза. Кошачьи. Сколько ты уже в этом обличье?

— Пятнадцать лет.

— Только-только разносила.

— Ну, это зависит от того, что понимать под словом «разносила», — сухо заметил Хью.

Мы с Бастьеном обернулись, вспомнив, что здесь не одни. Остальные бессмертные, тут же забыв об игре, озадаченно за нами наблюдали. Бастьен пустил в ход самую лучезарную свою улыбку и решительным шагом пересек комнату.

— Бастьен Моро.

Он вежливо протянул руку Хью, весь сама изысканность и почтение. В конце концов, у инкубов способности к обслуживанию клиентуры и связям с общественностью ничуть не хуже, чем у суккубов.

— Очень приятно познакомиться.

С учтивостью Бастьен представился остальной компании и лишь на мгновение запнулся, приблизившись к Картеру. Единственным признаком того, что встретить среди нас ангела показалось ему несколько странным, было удивление, сверкнувшее в темных глазах Бастьена. Однако он все с тем же непревзойденным шармом улыбнулся Картеру и пожал ему руку.

Удивленный приходом Бастьена, Питер тем не менее почтительно встал:

— Присаживайтесь. Что-нибудь выпьете?

— Благодарю, вы очень любезны. Бурбон со льдом, пожалуйста. И простите мне столь неожиданное появление. У вас потрясающий дом.

Вампир кивнул, довольный, что кто-то наконец оценил его гостеприимство.

Я, однако, беспокоилась совсем по другому поводу и очень хотела знать, чем вызвано «столь неожиданное появление». Я вдруг вспомнила о ядовитом сюрпризе Джерома:

— Джером знает, что ты здесь?

— Разумеется. Давно договорились.

Наш брат не может заходить на чужую территорию без предварительной договоренности с надзирающим. Для тех, кто восстает против системы, у нас есть хренова туча правил, предписаний и всякой прочей бюрократии. По сравнению с нами Федеральное налоговое управление просто детский сад.

— Он мне сказал, где тебя искать сегодня вечером.

— И ты здесь для того, чтобы?..

Он игриво приобнял меня:

— Какая же ты напористая. Никакого тебе «привет, как поживаешь». Могу я просто повидать старого друга?

— Не в нашем деле.

— Вы давно знакомы с Джорджиной? — осведомился Хью, поудобнее устраивая в кресле свое массивное тело.

— Не знаю, — задумался Бастьен. — Сколько времени прошло? Целая вечность.

— Ну так уж и вечность.

Я мысленно перенеслась в старый Лондон, вспоминая грубо мощенные улицы, благоухающие лошадьми и немытыми смертными.

— Начало семнадцатого века?

Он кивнул, и я насмешливо добавила:

— Я, в общем, только и помню, каким ты был зеленым несмышленышем.

— Не понимаю, о чем ты говоришь.

— Неужто? Я научила тебя всему, что ты знаешь.

— Ох уж эти старухи. — Бастьен обвел взглядом присутствующих, с притворной беспомощностью пожимая плечами. — Вечно они так самоуверенны.

— Ладно, объясните, как это действует, — воскликнул Коди, вытаращив на Бастьена глаза, полные юношеского любопытства. — Вы типа мужского эквивалента Джорджины, так? Перевоплощаетесь и все такое?

Став бессмертным менее десяти лет назад, Коди всегда старался узнать о нас что-нибудь новое. Я подумала, что он, наверное, еще ни разу не встречал инкуба.

— Ну, на самом деле для Цветочка эквивалента не сыщешь, но, в общем, что-то вроде этого.

Я подумала, что он предпочитает называть меня Цветочком, чтобы не забивать себе голову, вспоминая имена, которыми я пользовалась все эти годы.

— Так вы соблазняете женщин? — не отставал Коди.

— Вот именно.

— Вот это да! Вот это и в самом деле тяжелая работенка.

— Не то чтобы… подожди-ка, — влезла я. — Что ты хочешь сказать? Что значит «и в самом деле тяжелая работенка»?

— Нет, он прав, — сказал Питер, протягивая Бастьену стакан. — Не то чтобы у тебя слишком сложная работа. Сравнительно, я имею в виду.

— У меня очень трудная работа!

— Что, склонять мужчин к сексу с красивой женщиной? — Хью покачал головой. — Это несложно. Даже по самой заниженной шкале.