Голод суккуба - Страница 73

Я медленно шевелила мозгами, наверное потому, что лишь пять процентов моего сознания находилось здесь, в книжном магазине. Остаток силился продраться сквозь сплошное несчастье, которым представлялась моя жизнь.

— Хм… нет, это не имеет значения. Повесь их обоих. Между ними всего неделя, а нам нужно, чтобы Бильян тоже получила свою долю публики. Кроме того, я сомневаюсь, чтобы авторы переживали из-за подобного соперничества. Они вполне сдержанны.

Тамми провела рукой по коротким рыжим волосам:

— Не знаю. Оба знамениты и артистичны. Так себе сочетание. Неуравновешенны и все такое прочее. Не все же авторы такие, как Сет. Правда, могу поспорить, если он разозлится по-настоящему, мало никому не покажется.

— Что-нибудь еще? — спросила я, намекая ей удалиться. — Все-таки вывеси все постеры, ладно?

Она испуганно на меня посмотрела и вышла из кабинета. Как только закрылась дверь, я уронила голову на стол и застонала. Тамми со своим блаженным инфантильным простодушием понятия не имела, что попала в самую точку. Я тоже считала, что Сет способен прийти в ярость, если на то будет достаточная причина.

К примеру, его обманет подружка.

Конечно, Бастьен был прав, говоря, что у нас с Сетом весьма широкое представление об «обманах», но я понимала, что можно и чего нельзя. Здесь не было никаких нюансов. Никаких вариаций. Я все протрахала, как последняя сука.

И я это знала и тогда, пребывая в нечестивом слиянии с Бастьеном. Проведя бессонную ночь, я ушла от него на рассвете и, все еще чувствуя боль во всем теле, вернулась на такси к себе в Куин-Энн. Я не хотела с ним разговаривать. Он спал так крепко, что не услышал, как я ухожу. Никакой вины за собой он не чувствовал.

А я? Чаша моей вины переполнилась. Мало того, в этой кутерьме я никак не могла принять решение: рассказывать или не рассказывать? Вот что на самом деле занимало меня весь день на работе. Прошлое позади; я могу только сожалеть о случившемся. Теперь я сосредоточилась на том, как поступить в будущем.

К счастью, сегодня Сет работал дома, что слегка облегчало дело. Конечно, мы с ним договорились встретиться сегодня вечером, но до этого у меня было время что-нибудь придумать. Хоть что-нибудь. Однако я нисколько не приблизилась к ответу, когда, закончив смену, отправилась домой.

Совершенно несчастная, я, взяв ручку и бумагу, села за кухонный стол. Обри прыгнула на стол, улеглась на листок и уставилась на меня. Я отодвинула ее и составила такой список:

...

НЕ РАССКАЗЫВАТЬ СЕТУ

За: сохраняется статус кво, он не расстроится.

Против: гложущая меня вина, полный крах честности между нами.

Я обдумала перечень, удивляясь, что ни у «за», ни у «против» больше нету пунктов. Тогда я написала ниже противоположный список:

...

РАССКАЗАТЬ СЕТУ

За: это правильно.

Против: признать себя идиоткой, болезненный эмоциональный выброс, неизбежный разрыв, в буквальном смысле вечность с разбитым сердцем в горе и сожалении.

С ручкой в руке я переводила взгляд со списка на список.

— На самом деле это ничего не проясняет, Обри.

Ища выход эмоциям, я швырнула ручку куда-то в гостиную. Обри с интересом проследила за полетом и рванулась вслед зафиксировать убийство.

— Что тебе нужно рассказать Сету?

— Господи! — завопила я, подпрыгнув футов на десять.

Ниоткуда возникший у стола Картер выглядел неофициально, но сдержанно. На нем были черная футболка, серый легкий свитер и джинсы, которые, могу поклясться, он не снимал уже лет двадцать.

— Не делай так, ладно? Мы еще не утратили искусство стучаться.

— Прости.

Он пододвинул и оседлал стул, так что руки его лениво повисли на спинке. Отбросив прядь волос, он показал на мой список.

— Не хотел прерывать.

— Ты и не прервал, — пробормотала я, комкая бумагу.

Ее я тоже швырнула в гостиную, так что Обри прибавилось за чем охотиться.

— Хочешь о чем-нибудь рассказать? — спросил он.

Я колебалась. Из всех, кого я знала, только Картер верил в серьезность наших отношений с Сетом. Он единственный не воспринимал это как шутку. В некотором смысле это делало его хорошим наперсником, хотя, с другой стороны, мешало. Я не могла признаться тому, кто в меня верил, каких дров наломала в минуту слабости.

— Нет, — резко ответила я. — Но я полагаю, что ты хочешь о чем-то поговорить.

Мгновение он рассматривал меня, будто решал, заставить ли меня рассказать то, что я утаиваю, но заговорил о другом:

— У меня есть кое-что для тебя.

Он выставил сжатый кулак. Когда он разжал его, я увидела на ладони крохотный мешочек. Я взяла его и пощупала материю. Не знаю, что это было, но гладкая ткань напоминала лепесток цветка. Я стала развязывать мешочек.

— Не надо, — предупредил он. — Ты нарушишь заклятие.

— Какое заклятие?

— То, что скрывает содержимое мешочка. И то, что скрывает твое излучение.

Я понимающе кивнула. Я, может, и не знаю, что делать с личной жизнью, но умыслам бессмертных следовать способна.

— Скрывает меня и вот это от поставщика Алека?

Ангел кивнул. Я помахала мешочком:

— Так могу я узнать, что там внутри?

— Это…

Он помедлил, не из сомнения, рассказывать ли мне, а подбирая нужное слово:

— Это дротик, как мне кажется. Или, возможно… как бы наконечник стрелы. Как-то неясно это звучит. Нет, пусть зовется дротиком. В нем всего около дюйма длины. Дротик, похожий на маленький деревянный наконечник стрелы.

— Хм. Ладно. Дошло. И что мне делать с этим дротикообразным наконечником стрелы?